Деньги на ветер - Страница 45

Ванная на втором этаже была увешана зеркалами, на полках теснились средства для ухода за волосами в таком количестве, что впору парикмахерскую открывать. Даже жены кубинских партийных функционеров не уделяли такого внимания своей внешности.

Я как раз с восторгом нюхала крем для кожи «Сливовый остров», как вдруг в зеркале увидела у себя за спиной хозяина дома.

Он ухмылялся:

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты вспоминаешь ту песню Карли Саймон, да?

— Простите, — пролепетала я, закрывая баночку крышкой.

— Ну Карли Саймон, помнишь?.. Песня Уоррена Битти. Да ладно, знаешь, не волнуйся ты так. Гм… тебя как зовут?

— Мария.

— Мария, я встретил девушку по имени Мария, — пропел он баритоном.

Этой песни я тоже не знала, но, поощряя его, улыбнулась.

— Я тебя раньше не видел, ты когда устроилась? — спросил он.

— Вчера была тут вечером, — призналась я.

— О господи, правда? Застала меня в мерзком состоянии. Мне очень стыдно. Честно тебе говорю, я вовсе не такая задница…

— Да нет, вы были со мной очень вежливы, — успокоила его я.

— Вежлив? Гм… Ну конечно, вежлив. Слушай, ты не против, я зубы почищу? А то Пол должен зайти с минуты на минуту.

Я пошла убирать постель, а он стал чистить зубы.

— Что думаешь об этой старой обители? — спросил он с полным ртом пены.

— Очень милая.

— Точно, и мне тоже нравится. Живу тут в лыжный сезон уже много лет. Остальное время в Лос-Анджелесе. Теперь понимаешь, откуда эти портреты. Не хочу, чтоб у тебя насчет этого были сомнения. Я — не псих. То есть на лбу ведь у человека не написано. Это Вероника Лейк в кофейной лавке. А там Натали Портман идет по улице.

Я не могла понять, о чем он говорит.

Он это заметил, сплюнул пену и утерся полотенцем.

— Фотопортреты. На стене. Когда снимаюсь, я этот дом сдаю. Никогда не знаешь, кто тут поселится. А вдруг директор по кастингу с какой-нибудь киностудии?.. Вот и вешаешь портреты — пусть знают, какие у тебя ценные связи. От связей у нас тут зависит буквально все. И только процентов на пять от таланта.

— Si. Связи. Вы, скажем, знакомитесь со мной. А у меня кузина, Сальма Хайек, ищет себе звезду-партнера для съемок, — выдала я.

Он выпучил глаза, а я, не успев сочинить дальше, выдала себя улыбкой. Поняв, что я шучу, он расхохотался. Приятный, заразительный смех заполнил комнату.

— У-ух, вот это здорово! С тобой, сразу видно, надо держать ухо востро. Ты откуда?

— Из Юкатана.

— Юкатан, гм, это где-то там… гм, в Центральной Америке. Так мне кажется. Правильно?

— Нельзя сказать, что вы очень сильны в географии, — заметила я.

— Бог ты мой, совсем я тебя разочаровал! Это освежает. В Лос-Анджелесе горничная мои лобковые на интернет-аукционе продавала.

Я не знала, что такое «лобковые» и интернет-аукцион, но по морщинкам у него вокруг глаз догадалась, что он сказал что-то смешное, и улыбнулась.

— Срубила сотню баксов. Немного, конечно. Мне пришлось и самому два раза вступить в игру, чтобы поднять цену. — Он прислонился к стене и покачал головой. — Сумасшедший бизнес. Просто сумасшедший. Я бы такое мог тебе порассказать! Но не буду, я знаю парня, на которого ты работаешь, гм… этого с бородой, который тебе передохнуть не дает.

— Эстебан.

— Точно, Эстебан. Пол говорит, он может достать нам чуть ли не что угод… ну да ладно. Есть время выслушать одну короткую историю?

— Si, señor.

— Зови меня Джеком, пожалуйста.

— Si, señor Джек.

— Просто Джек… Так вот, снимался я с Крузом в «Миссия невыполнима-три». Роль на две странички. Он меня, может, и не помнит. Заезжал сюда год назад, а к себе ни фига не приглашал, извини за мой французский. Гребаная Кидман и то там бывала, а они с Кэти — как материя и антиматерия… Ты, может, не в курсе: Николь Кидман — это его бывшая, а сейчас он женат на Кэти Холмс… Что-то я сбился… А, да. Мне ребята на съемках рассказали: у него в жилом автоприцепе специальный шредер стоит, Круз все измельчает, сжигает до золы, понимаешь, чтоб никто не мог порыться у него в шмотках и продать находки в сети. Как тебе такое? Ну не параноик, а?.. — Тут Джек помрачнел. — Не стоило рассказывать, да?

— Хорошая история. Том Круз очень знаменит, — сказала я, намеренно коверкая английские слова сильнее, чем это получается у меня непреднамеренно. Пусть он лучше меня недооценивает.

Джек вздохнул и нахмурился еще больше.

Внизу у парадной двери зазвонил колокольчик.

— Идет мозг всей операции, — пояснил он. — Мне пора. Рад был познакомиться.

— И я тоже, сеньор.

Я закончила уборку и спустилась в холл, там Пол, которого я видела вчера вечером, с нетерпением ждал Джека. Пол Юкилис. Фигурировал в заметках Рики: тридцать девять лет, родился в Остине, штат Техас, окончил престижный университет на востоке, импресарио Джека, алиби на ночь гибели отца нет, отсюда его статус подозреваемого номер один или два.

Пол был в яркой красной рубахе, черных шортах и сандалиях, на лбу красовались желтые солнцезащитные очки. Казалось, оделся для похода на гаванский пляж, а не для поездки в городок среди гор Колорадо. Почему-то видеть его в таком наряде мне было неприятно.

— Ты кто такая? — Как и Джек, он не помнил, что происходило тут десять часов назад.

— Мария, я новенькая. Работаю на Эстебана.

— Новенькая. Не люблю новеньких, — сказал Пол.

Появился Джек, тоже в шортах и с какой-то ракеткой.

— Все в сборе? — спросил Джек.

Пол вздохнул и пожаловался:

— Ненавижу гребаный сквош. Когда соберемся на лыжах? Разве мы не в Колорадо? Где ваш гребаный снег?