Деньги на ветер - Страница 53

— Похоже, сейчас снег пойдет, — сказала я сама себе без особой радости.

Возле дома Юкилиса все эти мысли как ветром сдуло.

Посыпанная гравием дорожка, ведущая к Олд-Боулдер-роуд. Деревянная дверь, украшенная резьбой. Колокольчик. Пол Юкилис открыл сам, он был в водолазке, брюках от тренировочного костюма и вьетнамках.

— Опаздываешь, — заметил он, нависая надо мной.

— Простите, мы…

Юкилис поднял руку, предостерегая:

— Подробности мне ни к чему, просто разгреби тут дерьмо. Оно меня с ума сводит.

— Si, señor, — согласилась я.

Он усмехнулся и смущенно добавил:

— Господи, меня послушать, так можно подумать, будто я феодал какой-нибудь, мать вашу. Разгреби тут дерьмо, пожалуйста. Не могу работать в таких условиях.

— Si, señor.

Под «условиями» он, видимо, имел в виду картонные упаковки от еды из китайского ресторана, газеты, несколько пустых банок из-под пива и нечто на кухне, похожее на собачьи экскременты.

Дом у Юкилиса был меньше, чем у Джека. Стены комнат первого этажа выкрашены в яркие цвета и уставлены средиземноморской керамикой. Окна выходили в лес, гор видно не было. Я не могла понять, то ли это все, на что он мог потратиться, то ли купил такой дом, чтобы жить по соседству с Джеком. Мне казалось, что Юкилис должен получать процентов десять от доходов Джека, но сколько зарабатывает Джек? Сколько такой второсортный актер может получать в Голливуде? Пожалуй, надо выяснить.

Юкилис пошел наверх. Я начала убираться и минут через пятнадцать поняла, что на втором этаже находится и Джек.

Я меняла в пылесосе мешок, и как раз в это время оба спустились вниз.

Видно было — они только что о чем-то горячо спорили. Джек был в джинсах и голубой рубашке, расстегнутой до пупка. С волосами он сделать ничего не успел, я не заметила ни лака, ни геля, вид у него был усталый и измотанный.

Тут явно что-то произошло.

— Платон считал, что каждая вещь имеет истинную сущность, идеальную форму, от которой может уклоняться, — сказал Юкилис.

— Какое это имеет отношение к делу? — недовольно бросил Джек.

— Все должно быть совершенно. Чтобы фильм удался, звезды должны выстроиться в линию, ведь все может пойти вкривь и вкось, не помогут ни деньги, ни даже безупречный подбор актеров. Важен каждый пустяк.

Джек покраснел и повысил голос:

— Что ты хочешь сказать? Если читать между строк, черт возьми, получается, что я опять упустил фильм? Ты что, твою мать, шутишь, что ли?

— Расслабься, старина, ничего ты не упустил. «Фокус» по-прежнему хочет его снимать. Все наладится. Это просто коврик попал в шестеренки, не сабо, — пошутил Пол.

— Ни хрена я не понимаю, старик, в твоей тарабарщине! Ты можешь изъясняться нормально, по-английски, хотя бы в порядке исключения? — закричал Джек.

— Слушай, да расслабься ты, я поговорю с людьми из агентства, добуду роман. Я так понимаю, они просто тянут с началом съемок, но ведь не отменяют. Все разузнаю. А теперь расслабься, мать твою! У нас есть законченный сценарий, а можешь представить, сколько народу мучается из-за забастовки сценаристов?

— Но ты все-таки роман постарайся достать, ладно? — уже спокойнее попросил Джек.

— Ладно-ладно. Постараюсь. Нехорошо, наверно, что мы в этом хреновом Колорадо, а не в Лос-Анджелесе. Ты сиди тут, а я схожу позвоню, все разузнаю.

Пол пошел наверх звонить по телефону. Джек тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками. Я наконец сменила мешок в пылесосе и замотала старый кусок серебристой клейкой ленты вокруг шланга. Пылесос тянул плохо, но поскольку сам Юкилис никогда им не пользовался, ему было все равно.

Вдруг Джек поднял голову и посмотрел на меня:

— Эй, ты не могла бы выключить эту штуку на хрен?

— Si, señor.

— А, это ты… Извини. У меня нервы расша… Я просто… Кажется, от меня уходит гребаный фильм. Первый раз в жизни главная роль, и все коту под хвост!

Я кивнула, но даже на притворное сочувствие не было сил. Попробуйте поработать шестьдесят часов в неделю за четыре доллара в час, как Пако, попробуйте прожить на доллар в день в Гаване. Но хоть я не могла изобразить участие, демонстрировать равнодушие я тоже не хотела.

Джек с улыбкой произнес:

— Да, знаю, что ты думаешь: избалованный голливудский козел, ни хрена жизни не смыслит. Да?

Я попыталась возразить, он перебил:

— Подожди, я знаю, что такое жизнь. Мне нелегко далось нынешнее положение. Чертовски нелегко. Тысячи проб! Не сотни, а гребаные тысячи! Мне ведь до главной роли в телесериале «Звездный крейсер „Галактика“» совсем чуть-чуть не хватило. Отдали ее чертову британцу. С каких это пор у нас бритиши бороздят космическое пространство? Сериалы кончаются, но Кэти Сакхофф после этого фильма на телевидении уже две программы сделала. А если у меня с «Орудийным металлом» не выйдет, я опять ни с чем. В программе съемок до самого лета — ноль. Для Голливуда такой срок — целая вечность, я с таким же успехом мог бы лежать в гребаной коме.

— Ты с кем там разговариваешь? По сотовому? — прокричал Пол со второго этажа.

— Слышишь этого говнюка? Он обосрался. И дело не только в деньгах. Допустим, не срастется с этим фильмом, каков запасной план? Нет запасного плана! И тут еще эта забастовка. Сценаристы гребаные. А потом наш союз забастует. Пройдет год. А там, глядишь, придет новое поколение актеров, они все тоже претендуют на твою роль. Мне бы, на хрен, сниматься в фильме Круза про войну! У меня британский акцент хорошо получается.

— Джек, кончай трепаться по телефону. Не обсуждай ничего ни с кем. Мы пока не знаем, что происходит.