Деньги на ветер - Страница 69

— Мистер Каннингем, это моя подруга Мария, — сказал Джек.

Каннингем поцеловал мне руку.

— Счастлив познакомиться с вами, мисс, — сказал он с такой теплой улыбкой и утонченными телодвижениями, что я сразу признала в нем гомосексуалиста. Как выяснилось, таковыми оказались все присутствующие мужчины за исключением Уотсона, который, как и предупреждал Джек, был слегка сумасшедший.

Меня усадили между рыжеволосой женщиной, ее звали мисс Рейвен, и молодым человеком в клетчатой рубашке, джинсах и очках. Он попросил звать его «Мики, просто Мики». Акцент у него был старомодный, вроде как у жителей Нью-Йорка в фильмах пятидесятых годов.

Мисс Рейвен откупорила две бутылки игристого вина, мужчины самозабвенно болтали между собой. Не в силах следить за общим ходом беседы, я все же отметила, что кое-что доходит до моего сознания.

— Джек, в том фильме ты был просто великолепен. Твоя игра — на уровне великих актеров прошлого.

— А как тебе сценаристы?

— А что сценаристы? Джек Уорнер называл их «ничтожествами с „ундервудами“».

— Слушайте, давайте выберем такую тему, чтобы все могли присоединиться к разговору. Кто-нибудь видел выставку скульптуры Ричарда Серра? Вот кошмар-то! До чего же он самоуверенный! А эти псевдонаучные названия чего стоят! «Траектория номер пять», «Касательная к окружности». Сразу видно по названиям — плохой художник. И «Нью-Йоркер», и Чарли Роуз дали нейтрально-положительную оценку.

— Я почти не читаю «Нью-Йоркер» с тех пор, как там появился этот музыкальный критик, Саша Братец Джонс. Да-да, Братец Джонс. Так и представляю себе какую-нибудь двадцатитрехлетнюю студентку колледжа Барнард, дочь влиятельных членов совета кондоминиума в восточной части семидесятых улиц. Ну еще иногда смотрю обзоры старых фильмов. С грамматикой там просто беда!..

— Я его как-то в Вейле видел.

— В Вейле? Господи боже мой, в Вейле! Да я бы туда ни ногой — ни за что на свете!

— Клуни его обожает.

— Клуни — такой же дерьмовый актер, как и все остальные. Я хочу сказать, вам же не приходит в голову ему поверить, когда он заявляет, что «Будвайзер» — лучшее на свете пиво?

Мисс Рейвен молчала и время от времени улыбалась мне, как бы извиняясь за то, что я не могу посплетничать, поучаствовать в их разговоре. Я была благодарна ей за участие, но молчание меня не тяготило. Вино оказалось превосходным, вид из окна — тем более, с кухни доносился чертовски аппетитный запах. Я чувствовала, что Джека тут все раздражает, что ему хочется вступить в разговор, но не хватает духу. Зачем его пригласили, я так и не поняла, может быть, в последний момент выяснилось, что кто-то не сможет прийти.

Мы уже выпили вторую бутылку игристого, и тут появился Уотсон с закусками на серебряном подносе. Он был одет в кожаный костюм из тех, что входят в арсенал садомазохистов, в кожаной маске, наручниках и ножных кандалах. Подавая нам закуски, он стал на колени рядом с мисс Рейвен и так стоял, пока она не щелкнула пальцами. Тогда он унес пустой поднос.

В Гаване я не раз бывала в борделях, видала много чего похуже. Джек тоже воспринял эту выходку совершенно невозмутимо. Он всегда что-то изображал, вот и на этот раз улыбался всем присутствующим застывшей улыбкой взрослого, танцующего на свадьбе с малолетней девочкой.

Открывали бутылки. Приносили новые блюда.

Постепенно нас с Джеком тоже втянули в разговор. Меня тут считали его старой приятельницей, работающей в отельном бизнесе. Я старалась подыгрывать и не мешала Джеку сочинять, будто я ищу в Фэрвью землю под строительство для крупной международной сети отелей. В Вейле уже ничего не купишь, Аспен вышел из моды, и теперь Фэрвью представляется самым подходящим местом для инвестиций, ведь он находится совсем неподалеку от Денвера, а с Боулдером его связывает шоссе. Всем хотелось услышать мое мнение по поводу этих утверждений, однако мое нежелание пускаться в подробности произвело благоприятное впечатление: я показалась очень благоразумной. Мисс Рейвен, кажется, была рада моему присутствию. Выходки Уотсона забавлять ее уже давно перестали, и, когда разговор становился для нас невыносимо скучным, она заговаривала со мной о погоде и нарядах.

Джек тоже нашел себе подходящую роль, успокоился и разговорился. Он пил, ему постепенно начинало здесь нравиться. Наверно, он думал, что это как раз такая вечеринка с участием важных персон и слегка рискованными вольностями, как те, что устраивают в Лос-Анджелесе и куда его никогда не приглашают. На пир Тримальхиона ужин не тянул, но вообще-то тоже был неплох. За устрицами и креветками последовала утка, причем все это только сегодня утром доставили самолетом из какого-то очень живописного местечка на Аляске. Отличное вино привезли из собственного виноградника Уотсона, расположенного в калифорнийском округе Сонома, знаменитом своими винами.

Время бежало незаметно, разговор тек непринужденно, за одним блюдом следовало другое. Когда Уотсон ушел на кухню загружать посудомоечную машину, мисс Рейвен достала бутылку мадеры стопятидесятилетней выдержки и кубинские сигары «Монте-Кристо», свернутые еще в те времена, когда не существовало эмбарго. Залив в себя в общей сложности целую бутылку вина, Джек пустился рассуждать на свою излюбленную тему — полную превратностей актерскую карьеру Джека Тайрона.

— Да, номинация на премию «Независимый дух» очень сильно двинула мою карьеру, теперь главные роли предлагают. Снимаюсь в фильме «Орудийный металл», бюджет средний, играю там человека, получившего британский орден, Крест Виктории, в Крымскую войну. Вы не поверите, как меняли и кромсали сценарий. Сначала он был построен на видеоигре, но потом… Мы забрасываем этого парня-британца в будущее, декорации в стиле стимпанк и все такое.