Деньги на ветер - Страница 57

Дорожка. Крыльцо. Аккуратно собранные кучи желтых листьев. Дверной молоток в форме головы бордер колли. Постучала. Дверь мне открыл неопределенного возраста человек с бледным азиатским лицом. Джинсы, черный свитер, подозрительный взгляд. Огромного роста. Что у них тут в воду добавляют?

— Мы не участвуем в сборе средств на благотворительность, — сообщил он.

— Я из Северной страховой, мне, с вашего позволения, надо поговорить с миссис Купер, — протараторила я.

Он в нерешительности нахмурился, потом открыл дверь пошире:

— Это по поводу автоаварии?

— Да.

— Проходите.

В темном холодном доме пахло уксусом. Панели красного дерева, полы, вымощенные каменной плиткой, еще несколько уродливых металлических скульптур. Я прошла следом за мужчиной в небольшую загроможденную гостиную. Фарфоровые статуэтки по рисункам монахини Гуммель, стеклянные фигурки животных, ткани, украшенные индейскими узорами, великолепный истертый коврик над кирпичным камином, на другой стене — рисунки по ткани для ширм в китайском стиле. Посередине каминной полки лежал овальный мяч.

— Моя мама, — шепнул он, кивнув на седую женщину, сидящую перед очень большим телевизором.

Показывали какое-то соревнование, участники метались по экрану.

— Меня зовут Джимми, — тихо сказал мой провожатый.

— Инес Мартинес, — представилась я, протягивая ему руку.

Он крепко ее пожал и обратился к пожилой женщине:

— Мам, тут к тебе по поводу той аварии. — Повторил раз, другой, но женщину занимало только происходившее на экране.

Наконец Джимми взял пульт и выключил телевизор.

Тогда миссис Купер взглянула в мою сторону. Это была старая китаянка в красивом голубом платье с цветочным узором, опрятная, аккуратная, миниатюрная. Ее окружала особая аура — такая иногда бывает у наркоманов и умирающих.

— Мам, тут к тебе дама, — объяснил ей Джимми.

— Я же смотрела передачу! — запротестовала миссис Купер.

Джимми пожал плечами и, обернувшись ко мне, закатил глаза.

Твоя очередь, Меркадо.

Ласковый голос. Фальшивая улыбка.

— Миссис Купер, меня зовут Инес Мартинес, я из Северной страховой компании. — Я произносила слова так, как нас учили на занятиях по английской риторике, для того, вероятно, чтобы мы заговорили как американские актрисы 1930-х годов.

— Да? — отозвалась миссис Купер, глядя на Джимми так, словно он все-таки сделал то, чего она ужасно опасалась, — собрался отправить ее в дом престарелых.

— Мне восемьдесят один год, и у меня никогда не было ни одной аварии.

— Восемьдесят один? Я думала, вам едва за семьдесят, — сказала я не кривя душой.

У американцев, как я погляжу, возраст определить очень трудно.

Миссис Купер улыбнулась.

— Выпьете что-нибудь, мисс Инес? — спросил Джимми.

Я не смогла отказаться:

— У вас есть апельсиновый сок?

От американского апельсинового сока до того эрзаца, что продают у нас в Гаване, расстояние длиной в миллион световых лет.

— У нас есть свежевыжатый, — спросил Джимми. — Пойдет?

Свежевыжатый апельсиновый сок? Это как завтрак с кем-нибудь из могущественных друзей Рики.

— С удовольствием, — ответила я.

Джимми улыбнулся:

— У меня новая соковыжималка.

— Очень хорошо.

— Подарок. Небольшой бонус, мы все такие получили. Я работаю на кинокомпанию «Пиксар», компьютерная анимация, знаете?

По-видимому, он хотел произвести на меня впечатление. Я не слышала про такую кинокомпанию, однако для поддержания разговора отозвалась с энтузиазмом:

— О, «Пиксар», круто!

— Открываем студию в Денвере возле Олдгейтс-плант. Вместе с Робертом Редфордом. Ну, с тем, что организовал кинофестиваль «Сандэнс», знаете? Я, правда, не из творческой команды, но ведь каждый делает свое собственное дело…

— А вы зачем, собственно, пришли? — вдруг заинтересовалась миссис Купер, проницательно глядя на меня.

— Мадам, я представитель вашей прежней страховой компании — Северной, расследую страховые случаи. Нас интересует авария, в которую вы попали двадцать шестого мая этого года, — ответила я.

— Сейчас сделаю сок, — сказал Джимми и выскользнул из гостиной.

— О какой аварии речь? — удивилась миссис Купер.

— Об аварии, в которую вы попали двадцать шестого мая, сидя за рулем своего «мерседеса». — Я старалась справиться с душевным смятением: неужели что-то перепутала?

Миссис Купер покачала головой:

— Я бы это и аварией не назвала.

— Что-то не так? — спросил Джимми, входя со стаканом апельсинового сока.

— Все в порядке. Это обычная процедура, — ободряюще улыбнулась я.

— Мама признала свою вину, нам сказали, что никаких сложностей быть не должно, — продолжил Джимми.

— Беспокоиться не о чем, я просто зашла уточнить подробности, на выплате страховки это никак не скажется. Между нами говоря, чек уже выписан. Но, если платеж превышает десять тысяч долларов, приходится лично встречаться, беседовать с получателем, такова политика компании.

Джимми кивнул. Звучит убедительно, а после того, как говоришь людям, что деньги уже в пути, ни о чем другом они обычно и не думают.

— Миссис Купер, не могли бы мы с вами вернуться ко дню или вечеру двадцать шестого мая две тысячи седьмого года?

Миссис Купер по-прежнему чувствовала себя не слишком уверенно и смотрела на сына в ожидании подсказки.

— Мам, расскажи мисс Инес, — подтолкнул Джимми. — Тут бояться нечего.

— Ну, я сейчас подумала об аварии и кое-что вспомнила. Еще снег лежал. Ужасная была зима, вам не говорили? Ужасная была здесь зима, за семь недель семь буранов. Таких зим я и не припомню, а живу тут уж пятнадцать лет, — сказала миссис Купер с едва заметным и, пожалуй, даже приятным китайским акцентом.