Деньги на ветер - Страница 59

— Мам, ты сообщила о том, что сбила дорожный знак?

— Ну… нет. Я той женщине не сказала.

— Какой «той женщине»? — спросил Джимми.

— Из страховой компании, — ответила миссис Купер.

Две женщины из страховой компании? Джимми взглянул на меня с подозрением.

— А как звали ту женщину? — решила я проявить интерес.

Миссис Купер начала рыться в огромной стеклянной чаше на столике, где стоял телефон. Прошла целая вечность, но в конце концов она протянула мне визитку.

— Сэлли Рен. Северная страховая. Уточнение обстоятельств аварийных ситуаций, — прочитала я вслух и передала карточку Джимми. — Мисс Рен у нас больше не работает, — выговорила я чуть презрительно и, понизив голос, добавила: — Потому и проволочка. Постараюсь ускорить выплату.

Джимми хмурился, рассматривая карточку, видимо, порицал про себя воображаемые преступления мисс Рен.

— У мамы будут неприятности из-за этого знака? — обернулся он ко мне.

— Нет. В мои обязанности не входит передавать информацию полиции. На самом деле, поступи я так, это было бы незаконно. Если вы или ваша матушка хотите заявить о сбитом знаке, прекрасно, но я тут ни при чем, — блефовала я, лихорадочно припоминая все виденные американские фильмы о юстиции.

Я не знаю, как в Америке, но на Кубе человек, знавший и не сообщивший о преступлении, может быть приговорен к тюремному сроку до десяти лет как «враг революции».

Лицо Джимми просветлело.

— Вы хороший человек, мисс Инес. Танкредо ошибается насчет м-м… насчет иммигрантов.

Я его уже не слушала: авария случилась не на Олд-Боулдер-роуд, в этом году миссис Купер по ней вообще не проезжала.

Удовлетворенная результатами беседы, я поднялась, Джимми проводил меня до двери и поблагодарил.

— Спасибо вам, мистер Купер, — произнесла я и, вспомнив программы американского телевидения, добавила: — Удачного вам дня.

— Спасибо. А когда придет чек?

— О, очень скоро, — заверила я.

— Отлично. Спасибо еще раз. До свидания.

— До свидания. — Я сделала несколько шагов по дорожке, но тут, прежде чем успела закрыться дверь, обернулась и взглянула в глаза Джимми. — Гм, а вы сами не были за рулем двадцать седьмого числа?

— Я? Нет. Я в Сан-Франциско был, — просто ответил он.

— Ладно. Спасибо.

Отойдя на приличное расстояние — меня уже нельзя было увидеть из окон, — я с облегчением вздохнула:

— Цель близка.

Что теперь?

Вернуться в мотель. Осмыслить собранные сведения.

Всего два километра до Фэрвью, а там уж рукой подать до горы Потная Спина.

Да, пойду обратно пешком, пусть мысли покипят, как ром в чайнике.

Дорога, деревья, бесконечные горы.

Они прекрасны, действительно прекрасны.

Неудивительно, пап, что ты нашел здесь убежище.

Сегодня в небе темно от перелетных гусей — летят и летят, стая за стаей. Их тысячи. Куда они? В Мексику? Еще дальше на юг? Если бы ты видел то, что вижу сейчас я! Зеленовато-голубое небо, солнце склоняется за горы, в лощинах собирается туман.

Ты ради этого приехал сюда, отец? Ради этой красоты, которой не найдешь в Гаване? Или была еще какая-то причина?

В предместье Фэрвью я достала карту и отыскала на ней Эшли-стрит. Прошла еще примерно километр и оказалась у сгоревшего винного магазина. Дорожный знак, разумеется, успели поставить на место. В нескольких метрах от него высятся деревья. На одном из них повреждена кора, вполне вероятно, что ее недавно содрала машина. Я присмотрелась, встав так, чтобы не загораживать солнце. На стволе разглядела чешуйки серой краски. Послюнив палец, собрала их на ладонь.

В отчете станции техобслуживания сказано, что миссис Купер ехала на кремовом «мерседесе-бенц».

За полгода кремовая, да и другая краска могла приобрести серый оттенок.

Я уселась на лежащий рядом поваленный ствол.

Небо на глазах меняло цвет, по мере того как солнце исчезало за горной грядой.

Подымайся. Пора в обратный путь.

Дорога к городу довольно долго шла по прямой с небольшим уклоном. Я поймала себя на том, что обдумываю слова Эстебана. Не так давно эта дорога принадлежала Мексике, как Малекон в Гаване — Испании.

Теперь верится с трудом. Все накрепко об этом забыли.

Здесь, в отличие от Малекона, уже почти никто пешком не ходит. Машины, проезжая мимо меня, сбавляли скорость, люди пялились в окна. Кто это там пешком? Что ей тут надо? Ничего хорошего, будь я…

— Мария! Мария, это ты?

Я оглянулась: пикап «тойота», в кузове несколько мексиканцев.

— Мы знакомы?..

— Это же я! — удивился Пако — я не узнала его, перемазанного какой-то сажей.

Он помог мне забраться в кузов.

Рукопожатия. Приветствия.

Ребята передали мне бутылку «Короны». Я сделала глоток. Оказалось, они едут со свалки по ту сторону горы, куда только что выкинули вполне исправные холодильники, калориферы, кондиционеры и другие устаревшие бытовые приборы из здания, которое ремонтируют на Пёрл-стрит. Почти все эти парни были уроженцами Мехико и Чиапаса. Все моложе двадцати пяти. Пако среди них чувствовал себя как рыба в воде. С удовольствием пил пиво, рассказывал анекдоты. Он не такой, как другие: в нем есть что-то особенное, он забавней, моложе, но он для них свой, а я — чужеродное тело, помеха.

— Не надо бы нам с тобой жить в одной комнате, Пако. Тебе бы лучше было с друзьями, — сказала я ему.

— Нет, нет, мне с тобой нравится, — настаивал он.

— Я — как заколка у тебя в волосах.

— Ничего подобного. — Он ухмыльнулся, нащупал новую бутылку «Короны» и покачал головой. Кто-то протянул мне бутылку текилы, я отказалась, она проследовала дальше.