Деньги на ветер - Страница 72

— Не хрена себе! — выдавил он.

— Вот и я так думаю, — подтвердила я.

Глава 14

Карен

Свет сочился, как сквозь повязку на глазах. Сначала возник звук, потом свет. Щелкнул таймер, заурчал двигатель, раздвигая шторы. Снег засыпал двери, розовато-белой оторочкой лежал на перилах балкона.

Пока еще невидимое в низких облаках из-за горной гряды выползало солнце. Красное небо над ними начало голубеть.

Волоски у меня на шее встали дыбом.

Что-то было не так. Я вздрогнула.

— Джек! — тихо позвала я.

Но он спал. Смотрел сны об «Оскарах» и премиях «Независимый дух».

Села в постели, оглядела спальню.

Может быть, уже заходил Юкилис.

Может быть, приехав к Джеку, я утратила бдительность и все испортила.

Нет, лампочка на пульте в спальне по-прежнему мигала. Сигнализацию никто не отключал и в дом не входил.

Или кто-то бродит возле дома? Какой-нибудь ненормальный поклонник? Читала про таких во французских журналах.

Выскользнув из постели, отыскала тренировочные штаны Джека, затянула потуже поясок, надела его футболку и заправила в штаны. На футболке надпись: «Законченный неудачник». Для чего покупать такую вещь? Наверно, это американский юмор. Сколько же надо прожить здесь, чтобы перестать чувствовать себя чужой? Задумывался над этим отец или нет?

Подошла к стеклянным дверям, осмотрела балкон и усыпанную гравием подъездную дорожку, ведущую к улице. Кресла. Птичьи следы. Снег.

Выбежать бы из дому. Но не сейчас. Наступит послезавтра, и я больше его не увижу. По крайней мере до тех пор, пока Jefe старший и младший не отправятся на встречу с Марксом.

В голове зазвучал голос Гектора: Ну, Меркадо, что еще заметил твой зоркий глаз полицейского?

Над кронами деревьев торчала, как треножник марсиан из «Войны миров» Уэллса, водонапорная башня. Ветер шевелил верхние ветки деревьев. В небе виднелся самолет, заходящий на посадку в Вейле.

Никаких фанатов и психопатов.

Горящие прожекторы в поместье Круза на вершине холма создавали впечатление второго рассвета. Прожекторы и мигающий огонек на посадочной площадке. Скоро здесь приземлится вертолет с мистером Крузом на борту.

Я подошла к другому окну, осмотрела сад и машину Джека. Ворота закрыты, машина на своем месте.

Все спокойно, уверила я себя.

Села на оттоманку, отбросила упавшие на лицо волосы. Кто-то из гостей-на-одну-ночь забыл на столе резинку для волос; соорудила сзади короткий конский хвостик.

Что теперь?

Могу приготовить завтрак, но часы у Джека на видеомагнитофоне показывают лишь 6:15. Вставать еще рано.

Можно пойти прогуляться, но не хочется. Сидеть здесь не хочется тоже.

К черту все!

Проскользнула под одеяло и подкатилась под бочок к Джеку.

— Джек, — прошептала я, однако он не пошевелился.

Дышал тихо, глубоко. Прядь моих волос упала ему на лицо. Он дернул носом.

Что я тут делаю с этим очаровательным юношей? До чего хорош — поэты могли бы воспевать его в стихах. Его — но не меня. Моя участь — затеряться в тишине, молча созерцать его красоту.

О Джек, с таким лицом ни один режиссер никогда не будет воспринимать тебя всерьез. Тебе бы в Аттике решать, кто краше: Гера или Афродита. Тебе бы брести по густому лесу, чтобы встревоженные бабочки вспархивали с ярких цветов, а косули шевелили ноздрями, принюхиваясь к твоему запаху.

Ты так непохож на кубинца. Так тщательно изваян, так мужественен и уверен в себе. Как статуя Давида, увидеть которую мне никогда не позволят. А ты можешь ее увидеть. Ты можешь делать все, что тебе захочется. Ты один из тех империалистов-янки, о которых у нас пишут в учебниках для старших классов. Один из тех белых людей, которые правят миром. Конечно, я познакомлюсь с твоими друзьями, а ты можешь познакомиться с моими. Скажешь Пако, что ему никогда не быть таким крутым, как ты. Скажешь Эстебану, что здесь давно не Мексика. Это твоя страна, Джек. У тебя на нее больше прав, чем у них. Ты был здесь прежде, чем Колумб поднял якорь, отправляясь в Китай. Ты оказался здесь первым. Летел к Хиросиме на своем бомбардировщике «Энола гей». Ты, а не Элвис Пресли сделал знаменитой песню «Тюремный рок». Сиганул на Луну. Позволь мне побыть с тобою Джек, позволь погладить стиральную доску брюшных мышц, эту мраморной белизны кожу, дай прокатиться на длиннющем американском члене и слизать пот у тебя со спины.

Просунула ладонь ему между бедер, но эмбиен и мартини свое дело сделали — никакой реакции.

Я уезжаю, Джек. Совсем скоро. Придешь проводить? Вопреки Министерству финансов США. Свидание в отеле «Националь». Хороший ход для дальнейшей карьеры. Возможно, твою фотографию повесят в холле отеля рядом с портретом Роберта Редфорда.

Он улыбался во сне, я закрыла глаза. Чувствовала его тепло. Так и лежала.

Зимнее солнце пробилось сквозь тучи. Лед таял. По подоконнику барабанила капель. Мой мальчик улыбался во сне.

Прикоснулась к его щеке, ресницы вздрогнули.

Просыпайся, и опустим описание этой сцены. На законных основаниях могу находиться здесь до полудня. Отвези меня в контору ФБР в Денвере. Только в этом году сюда через границу с Мексикой проникло пять тысяч кубинцев, и все они теперь на пути к получению гражданства. Гражданка Меркадо и ее дружок Джек.

Хорошо звучит, согласен?

А я забуду Пола, Эстебана и миссис Купер.

Мария прекрасная, способная прощать.

Прощать. Да. Мне даже в голову не приходило, что это мог бы быть ты, Джек. Иное дело — Юкилис. Юкилис, выходит, берет всю вину на себя.