Деньги на ветер - Страница 32

Киваю.

— Давай рассказывай, — приказывает он.

— Ну, я хочу съездить в Мехико. Подала заявление в университет. Должна встретиться с профессором Каррансой и узнать, можно ли изучать криминологию и получить степень магистра.

Гектор взмахивает рукой:

— Да, я в курсе. Если тебя примут, ты, надо понимать, возьмешь еще более длительный отпуск? На сколько же мы тебя потеряем? На год?

— Да, на год.

Качает головой и пишет что-то на листе бумаги.

— Гм, насчет этого не знаю, офицер Меркадо. Министерство дало разрешение на первую поездку? — спросил Гектор.

— Я подала заявление несколько недель назад, крайний срок подходит, сэр. Я надеялась, вы могли бы…

Гектор подносит палец к губам, указывает на стену, потом на свое ухо. Хочет сказать, что его кабинет прослушивает ГУР. Наступает недолгое молчание, и он продолжает:

— Надеялись, что я мог бы что, офицер Меркадо? Замолвить за вас словечко? С какой это стати? Зачем терять одного из моих лучших детективов на неделю, не говоря уж о том, чтобы на целый год? Ну?

Осклабившись, он передает мне лист с только что написанным. Читаю: «Получу квалификацию, которая позволит обучать сотрудников, офицеров НРП, министерство сэкономит кучу денег».

Прочищаю горло и отчетливо произношу:

— Потому что, сэр, я вернусь более зрелым детективом, освою самые современные методики, смогу применять приобретенный опыт на практике и, разумеется, передавать его нашим товарищам-офицерам.

Гектор удовлетворенно кивает:

— Мы все будем, как гринго в сериале «Полиция Майами», верно?

— Не смотрела этот сериал, сэр, но полагаю, так точно, — отвечаю я.

— Ах вот как, не смотрела. А он недурен. Должен сказать, меня твоя мысль заинтересовала. Так первая поездка только для встречи с профессором и ради знакомства с университетом? На неделю, говоришь?

— На одну.

— Гм. У меня практически нет связей в министерстве. Посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, сэр.

Опять расплывается в улыбке. Закуривает и откидывается на спинку стула.

— Сначала я должен кое о чем вас расспросить, офицер Меркадо, о кое-каких деталях, важных деталях, — продолжает Гектор разыгрывать спектакль.

— Пожалуйста, сэр.

— Твой отец перебежал в Соединенные Штаты.

— Он находился на судне, которое угнали в Штаты, и не вернулся.

— Он — невозвращенец! — говорит Гектор гневно, стараясь ради тех, кто нас подслушивает.

— Да, сэр, — кротко признаю я.

— Это сильно осложняет дело, сама понимаешь, так ведь? — Он потирает похожий на картофелину красный от рома нос.

— Разумеется, сэр.

— Разрешения на выезд из страны даются только гражданам с образцовыми биографиями, а ты даже в партии не состоишь.

— Из-за отца я не могу вступить в партию, сэр.

— Однако твой брат Рикардо — член партии, — возражает Гектор.

— Да, вступил два года назад. По особому разрешению.

— Это как же? — спрашивает Гектор, желая довести эти сведения до наших слушателей и, что еще более важно, до тех, кто будет читать расшифровки.

— Рикардо доказал свою преданность Кубе. Он был президентом Национального союза студентов и является членом руководства Национального союза журналистов.

— И ему давали разрешение на выезд?

— Да. Он несколько раз бывал в Мексике, на Гаити, в России и Китае. После смерти отца Рики даже ездил в Соединенные Штаты, чтобы забрать папины личные вещи. Хлопотал там о кремации.

— Рикардо ездил в Соединенные Штаты? — переспрашивает Гектор, хотя, разумеется, прекрасно об этом знает.

— Он бывал в Соединенных Штатах дважды. Один раз после смерти отца и на прошлой неделе ездил в Нью-Йорк, на дискуссию в ООН, посвященную Кубе.

— И не остался там?

— Нет, сэр, он верен Кубе и революции, как и я.

Гектор кивает сам себе, наступает молчание, но он жестом показывает: «Давай еще в том же духе!»

— И потом у меня мама старенькая, живет на государственную пенсию. Я не сделаю ничего такого, что могло бы поставить под угрозу ее благополучие, — добавляю я.

Гектор, довольный, улыбается:

— Что ж, офицер Меркадо, не сомневаюсь, все это будет должным образом учтено, а я замолвлю за вас словечко в министерстве. И имейте в виду, процедура, по сути, бюрократическая, тут все очень строго. Если вам и дадут разрешение на выезд, то только для поездки в Мехико. Вы не сможете поехать в Акапулько или в какое-либо другое место.

— Я это отлично понимаю, сэр.

— Неделя, по-моему, слегка чересчур для собеседования и знакомства с университетом.

— Мм, я, кроме того, хочу купить кое-какие книги и подыскать недорогое жилье, чтобы потом снимать.

— Да, конечно. Что ж, у меня на сегодня еще очень много дел, офицер Меркадо. Как я уже сказал, посмотрю, чем смогу помочь. Позволь тебя проводить.

Проводить.

Подальше от жучков и театрального диалога для жлобов из Министерства внутренних дел.

Идем по коридору, спускаемся по лестнице, мимо пятен облупившейся оранжевой краски, спящего Посады, мимо загадочным образом проснувшегося Ортиса.

— Доброе утро, сэр, — здоровается он.

— Доброе утро, — коротко отзывается Гектор, и с этими словами мы выходим на улицу.

— Ты, должно быть, видела еще и сержанта Менендеса?

— Но не в участке, — отвечаю я.

— Проявила мудрость, не упомянув его имя. Никогда не произноси это имя у меня в кабинете. Он считает, что ведет себя тихо.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, — отвечаю я на это.

— Хорошо. Идем-ка на бульвар Малекон, — говорит Гектор.